Алиса Клио |
|||||||
«ТрактирЪ» который построил «Грааль» |
|||||||
| к трехлетию «Содружества Голодных Поэтов» | |||||||
|
Переиначив известную фразу, можно сказать, что «ТрактирЪ» тоже начинается с вешалки, с той самой, на которую вешаешь свою повседневную дежурную личину и остаешься как есть, наедине со своими чувствами и мыслями - рифмованными, приглаженными, выдержанными … или наоборот? У каждого свое. «ВЫ ПОМНИТЕ, КАК ЭТО БЫЛО В ПЕРВЫЙ РАЗ?» Как из-под Вашего карандаша, вдруг ставшего упругим и послушным, впервые выползало СЛОВО… У кого-то это оказалось неосознанным подражанием Александру Сергеевичу, кто-то мучительно желал, чтобы это не походило на школьное сочинение, а кто-то просто порвал и выбросил, и был по-своему прав… Но это было – как первый друг, любовь, первый дом. И дом стал Трактиром под названием «Грааль». Нет, не трактиром в Граале (и далеко не шалашом в раю), а только тем, что всегда под рукою в вечных взаимоотношениях прозы и поэзии жизни, формы и содержания и даже мужчины и женщины. Поэтому «ТрактирЪ». И поэтому – «Грааль». Слово «Грааль» сразу понравилось, но и насторожило: назваться так в наши дни для поэтического содружества – большой замах, все равно, что разом достичь коллективного просветления и стать кем-то вроде Кришнамурти и Ауробиндо от литературы… Поэтому длительное время коллектив под скромным названием «Содружество Голодных поэтов Санкт-Петербурга» (СГП СП б) подбирал и пересматривал альтернативные названия для будущего альманаха. Среди таковых предлагались и многозначные конструкции вроде «Мегалит» (а также «Неолит» - тоже скромно, ничего не скажешь), и славянизмы – «Алатырь», «Ярило», и подростковые новообразования «Эристань»/»Юрюзань», и, наконец,«Монпансье» – последний, отчаянный финт «Содружества», мужественно отвергнутый главным редактором («Уж лучше б назвали конфеткой, что ли?..») Чуть «Блином» не окрестили… И вот, когда первый номер альманаха был уже готов, и оставалось лишь дать ему имя, пришло прозрение. Как-то раз сидели мы у себя на Фонтанке,78, и горевали: дескать, не отпускает от себя кулинарно-бытовая стезя, и какой такой тут может быть «Грааль» с вечно «голодными поэтами»… И вдруг случайно забежавшая на огонек Идея подала голос: «Тогда почему бы вам не назвать это «Трактиръ «Грааль»? Мы переглянулись… * * *Да, именно так все и случилось, и здесь нет ни намеренной издевки, ни вымученного кощунства (как думали некоторые). Это именно единственная удачная комбинация из множества полумерных вариантов. Впрочем, в начале это был еще не трактир. И даже не ночлежка. Номер первый («Три корочки хлеба»), изрядно поруганный плохими критиками и оставленный без внимания всеми прочими, оказался предтечей «первого блина». Согласитесь, что три корочки хлеба плюс водка с пивом – не совсем меню, а всего лишь промежуточное настроение, в котором каждый участник действа свез с личного чердака все, что там находилось, и свалил в кучу на общественной территории. Именно так выглядел наш альманах-первенец, своим внутренним сумбуром и резким расхождением в уровне представленных произведений вызвавший некоторое недоумение в рядах читающей публики… Во втором альманахе уже наметилась специализация: блинные вариации и любовь с кровью (что-то вроде бифштекса – ремарка для ценителей черного юмора). Здесь авторы уже откровенно радовали публику и критику внутренним ростом; работа художественной секции также не прошла незамеченной, двое участников «Трактира» выдали сольные проекты. Теперь выходит третий… С первых страниц альманаха «Трактиръ «Грааль» или пирог с драконами» понимаешь, что это – верный продолжатель традиций старших «Трактиров». Ничего апокалиптически неожиданного и скоропостижного на этот раз не планируется. Впрочем, с точки зрения автора статьи, третий номер явился более эклектичным, чем предыдущий, и рассчитан на более узкую и знающую аудиторию. Значительно вырос процент стихотворений длиной более четырех катренов, что подтверждает предыдущее утверждение, так как ни один среднестатистический потребитель не станет вникать в смысл поэтического произведения длиной в несколько страниц. Поэтому, само собой, воззвание первых номеров: «Слушай, дядя, тебе, обыватель, адресовано каждое слово» теряет здесь свою актуальность. Стряпуны и стряпухи «Трактира» углубились в постмодернистские и эзотерические изыскания, и это неизбежный этап поэтического и духовного возмужания. Очевидно, в дальнейшем специализация будет углубляться. |
|||||||
|